Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Верити-дракон двинулся вперед, чтобы представиться своей королеве. Рядом с его склоненной головой она казалась совсем крошечной. Она вся целиком отражалась в одном блестящем черном глазу. Потом он опустил перед ней плечо, приглашая ее сесть. На мгновение горе исказило ее лицо. Потом Кетриккен глубоко вздохнула и стала королевой. Она бесстрашно вышла вперед и положила руку на сверкающее голубое плечо Верити. Его чешуя была скользкой, и Кетриккен трижды чуть не упала, взбираясь ему на спину, а потом поползла и села верхом ему на шею. Старлинг с ужасом и восхищением посмотрела на меня и последовала за королевой. Я видел, как она заняла место за спиной Кетриккен и еще раз убедилась, что сумка с арфой хорошо держится.
Кетриккен подняла руку, прощаясь с нами. Она что-то кричала, но слова унес от меня ветер от расправившихся крыльев дракона. Раз, два и три он хлопнул ими как бы для того, чтобы почувствовать свою силу. Каменная пыль и осколки полетели мне в лицо, Ночной Волк прижался к моей ноге. Дракон согнулся и присел, подбирая под себя ноги. Широкие бирюзовые крылья снова забились — и вдруг он подпрыгнул в воздух. Этот прыжок не был грациозным, и дракон немного покачивался, взлетая. Я видел, как Старлинг отчаянно вцепилась в Кетриккен, но королева наклонилась вперед к шее дракона и крикнула что-то ободряющее. В четыре взмаха крылья пронесли дракона до середины каменоломни. Он взмыл вверх, кружа над холмами и деревьями, окружавшими каменоломню. Я увидел, как он, накренившись, пролетел по дуге, чтобы обследовать дорогу Силы. Взмахи крыльев стали ровнее, унося его все выше и выше. Его живот был голубовато-белым, как у ящерицы. Я прищурился, чтобы разглядеть его на фоне летнего неба. А потом, синей с серебром стрелой, он исчез, набирая скорость, в направлении Бакка. Еще долго после того, как он скрылся, я смотрел ему вслед.
Наконец я выдохнул. Меня била дрожь. Я вытер глаза рукавом и повернулся к шуту. Которого не было.
— Ночной Волк! Где шут?
Мы оба знаем, куда он пошел. И незачем так кричать.
Я не сомневался, что он прав. Тем не менее я не мог противиться охватившей меня тревоге. Я побежал вниз по насыпи, оставив за спиной опустевший постамент.
— Шут! — крикнул я, добежав до палатки.
Я даже заглянул внутрь, надеясь, что он упаковывает вещи, которые мы собирались взять с собой. Я не знаю, почему у меня возникла такая глупая надежда.
Ночной Волк не ждал. Когда я добежал до Девушки-на-драконе, он уже был там. Он спокойно сидел, аккуратно обернув хвост вокруг ног, и смотрел вверх, на шута. Я замедлил шаг, когда увидел его. Недоброе предчувствие немного ослабло. Шут сидел на краю постамента и болтал ногами, прислонившись затылком к ноге дракона. Поверхность постамента была засыпана свежими осколками — работа сегодняшнего дня. Лицо шута было печальным. По контрасту с ярко-зеленой шкурой дракона он теперь казался не белым, а светло-золотым. Даже его тонкие шелковистые волосы приобрели золотистый оттенок. Глаза, которыми он взглянул на меня, были бледными топазами. Он очень медленно покачал головой, но не заговорил, пока я не прислонился к пьедесталу.
— Я надеялся. Не мог не надеяться. Но сегодня я увидел, что должно быть вложено в дракона, чтобы он полетел. — Он сильнее затряс головой. — И даже если бы у меня была Сила, мне не было бы смысла ее отдавать. Даже если бы Девушка-на-драконе поглотила меня всего, этого было бы недостаточно.
Я не стал говорить, что знаю это. Я даже не сказал, что подозревал это с самого начала. Я научился кое-чему у Старлинг Певчего Скворца. Я дал ему помолчать некоторое время. Потом сказал:
— Мы с Ночным Волком сходим за джеппами. Когда я вернусь, нам лучше быстро собраться и уйти. Я не заметил, чтобы Верити кого-то преследовал. Скорее всего, это означает, что солдаты Регала все еще далеко. Но я не хочу рисковать.
Он глубоко вздохнул:
— Это разумно. Пришло время и шуту быть разумным. Когда ты вернешься, я помогу тебе собраться.
Я осознал, что все еще сжимаю меч Верити. Тогда я вытащил из ножен свой простой короткий меч и заменил его клинком, который когда-то Ходд выковала для Верити. Мне странно было ощущать его вес. Короткий меч я протянул шуту:
— Хочешь его?
Он озадаченно поглядел на меня:
— Для чего? Я шут, а не убийца. Я даже никогда не учился им пользоваться.
Я оставил его, чтобы дать ему возможность попрощаться. Когда мы выходили из каменоломни и направлялись к лесу, где паслись джеппы, волк поднял нос и принюхался.
Вот и все, что осталось от Каррода, — вонь, заметил он, когда мы проходили мимо останков.
— Наверное, следовало бы похоронить его, — сказал я, обращаясь скорее к себе, чем к Ночному Волку.
Нет смысла закапывать мясо, которое уже сгнило, удивился он.
Я прошел мимо черной колонны не без некоторого содрогания. Наших джеппов я нашел на лужайке на склоне холма. Поймать их оказалось не так легко, как я ожидал. Ночной Волк получил от этого куда больше удовольствия, чем джеппы или я. Я выбрал вожака и еще одного, но, когда мы пошли прочь, остальные отправились за нами. Этого следовало ожидать. Я надеялся, что остатки стада останутся и одичают. Меня не привлекала мысль о шести джеппах, следующих за мной всю дорогу назад в Джампи. Новая мысль пришла мне в голову, когда я провел их мимо колонны в каменоломню. Мне не нужно возвращаться в Джампи.
Охота здесь не хуже, чем везде.
У нас есть шут, и мы должны думать о нем, как и о себе.
Ну, я его не оставлю голодным!
А когда наступит зима?
Когда наступит зима, тогда… На него напали!
Ночной Волк не стал ждать меня. Он бросился вперед, как серая молния, на бегу царапая когтями по черному камню каменоломни. Я отпустил джеппов и побежал за ним. Нос волка сообщил мне о чужом человеческом запахе в воздухе. Мгновением позже, летя к цели, он узнал Барла.
Шут не покинул Девушку-на-драконе. Там Барл и нашел его. Судя по всему, он подобрался незаметно, хотя шута трудно было застать врасплох. Возможно, его подвела одержимость. Как бы то ни было, Барл успел нанести первый удар. Кровь текла по руке шута и капала с его пальцев. Он взбирался все выше на дракона, оставляя за собой кровавые следы. Теперь он висел, обхватив ногами плечи девушки и вцепившись одной рукой в открытую пасть дракона. В свободной руке он сжимал нож. Он мрачно смотрел на Барла и ждал. Сила бурлила в Барле, сердитая и разочарованная.
Барл влез на пьедестал и пытался взобраться на самого дракона, потому что хотел коснуться шута и схватить его Силой. Покрытая гладкой чешуей шкура дракона мешала ему. Только такой проворный человек, как шут, мог взобраться настолько высоко. Барл выхватил меч и ударил по поджатым ногам шута. Он промахнулся, и клинок врезался в спину девушки. Шут вскрикнул так громко, как будто лезвие коснулось его, и попытался залезть еще выше. Я видел, как его рука скользнула на том месте, где камень залила его собственная кровь, он съехал вниз, отчаянно пытаясь удержаться, и опустился прямо на спину дракона за спиной девушки. Я увидел, что он ударился о ее плечо. Он сидел, полуоглушенный, не в силах пошевелиться.
